Честь Воина [CИ] - Вита Алая

специальные ножи «мумнду» в форме тонкого полумесяца, чтобы достать до мозга, иначе эту тварь сложно убить. Даже если я попаду в глаз из лука, то, скорее всего, просто ослеплю и разозлю его. А такая туша запросто может сломать такку, на которой мы, скорее всего, будем сидеть.

Перед Кледом забрезжила надежда. Он достал из сумы подарок Петры и показал «когти корса» спутнику:

— А такие кинжалы не подойдут?

— Дай-ка посмотреть, — оживился Ал-Дегир.

Он внимательно осмотрел оружие со всех сторон, судя по всему, прикидывая углы вхождения, взвесил в руке, и посветлел лицом:

— Да, такой штукой можно попасть в мозг. Но для этого придётся оседлать разъярённого яратика…

— Ну, нас неплохо тренировали в Ладонях… — начал Клед.

— Нет, — решительно перебил его Ал-Дегир. — Ты не знаешь, как устроен их череп и вряд ли попадёшь с первого раза, куда надо. А тогда он тебя сбросит — хорошо, если не прямо на рог — и затопчет, даже если ослепнет. Это должен быть я. Ты позволишь оставить их себе, пока мы не пройдём опасное место?

— Конечно, — без колебаний кивнул Клед.

— Не жалко такую красоту? — спросил Ал-Дегир, кивая на драгоценную отделку.

— Мертвецу красота уже безразлична, — пожал плечами Наречённый.

Помощник старосты согласно кивнул, спрятал кинжалы в котомку, которую подложил под голову, и улёгся. Вскоре размеренное дыхание дало знать, что он спит.

А Клед остался прислушиваться к незнакомым звукам вокруг. Хотя какие-то из них были вполне узнаваемы: например, пение жаб, пыхтение наведавшегося к костру ежа и крики сыча или кого-то из его близких родственников — одна жёлтая сова с белым брюхом бесшумно пролетела неподалёку. А вот другие — вроде скрежещущего стрёкота насекомых, гудящего токования какой-то птицы и утробных вздохов трясины — сначала были непривычны, но к концу вахты столько раз повторились, что перестали вызывать тревогу. Правда, один раз кто-то истошно заорал так, что у Кледа чуть сердце не выпрыгнуло, но, судя по тому, что остальные звуки сразу же возобновились, это тоже был кто-то из обычных обитателей болот.

* * *

Утром Клед выспаться не успел — Ал-Дегир поднял его ни свет ни заря, чтобы пройти максимальное расстояние до дневной жары. Он надеялся пересечь пустошь ещё до обеда. Наспех позавтракав, путники выдвинулись вперёд.

Где-то через час почва стала заметно плотнее, начали попадаться камни. Местность немного повысилась и вскоре под копытами лошади Кледа регулярно зацокало. Они остановились у последней группы деревьев. Дальше лежало щебнистое всхольме, образованное осыпающимися скалами на севере. Видимо, лавины сносили взрослые деревья, сухие ветви которых торчали тут и там из-под камней или валялись, сломанные. Только из-под валунов, где нанесло побольше земли, пробивались совсем молодые, словно игрушечные, деревца такки.

— Может, поведём лошадей под уздцы, чтобы не провоцировать яратика, если попадётся на пути? — спросил Клед, пока Ал-Дегир крепил на копытах своей и вьючной лошадок некое подобие местных «лаптей».

Он сплёл восемь маленьких, но плотных, многослойных «лапотков» ещё вчера по дороге, и теперь стало понятно, для чего. По большей части амахаги ездили по мягкой местности, так что копыта нуждались в защите только при подъёме в горы, что случалось нечасто. Но здесь, на пустоши, если придётся быстро скакать, они нужны.

— Не пойдёт, — возразил тот. — Яратик точно так же может кинуться и на пешего, а мы, пока будем гадать, бросится или нет, потеряем драгоценное время, чтобы вскочить в седло. Уж лучше сразу верхом. Если духи болот смилостивятся, никого и не встретим.

После этого помощник старосты отошёл к ближайшему дереву и стал что-то неразборчиво бормотать, совершая явно ритуальные действия: бросил на землю щепотку какой-то пыли из мешочка на поясе, плеснул под корень такки водицы из фляги, извлёк откуда-то целый моток разноцветных обрезков ткани и повязал один на ветку, а под конец погладил ствол.

— Ты тоже плесни из фляги и завяжи молитву, — сказал он Кледу, закончив.

— Как это «завязать молитву»? — не понял тот.

— Оторви от чего-нибудь полоску ткани или хотя бы длинную нитку и повяжи на ветку, как подношение сильфам, вода под корень дерева будет подношением меридам, но земля из другого места у тебя с собой вряд ли есть, так что хотя бы духов воздуха и воды попроси, чтобы мы спокойно прошли пустошь.

Первым порывом Кледа было отнестись к таким суевериям скептично, а потом он одёрнул себя: как знать, если бы на западе с ними были амахаги, может, кое-кто из Когтей, павших жертвой «взбесившихся» стихий остался бы жив… Так что он извлёк из сумы палантин, на котором давно разболталась крайняя нитка, да всё некогда было подрезать, выдернул её и привязал рядом с ленточкой Ал-Дегира. Потом вылил пару глотков из фляги на землю. Вспомнил, что подобрал на первом привале после отъезда из замка несколько любопытных разноцветных камешков, извлёк один из них и бросил на землю. Мысленно попросил у духов этой местности безопасного прохода и прислонился ко лбу стволом. Ал-Дегир одобрительно кивнул и взмахнул в седло.

Не успели они потерять из виду дерево, на котором развевались их «молитвы», как обнаружили яратика, лежащего за группой больших валунов, которую они объехали сверху. Конечно, никакие картинки из учебников, даже изображавшие рядом человека для сравнения, не могли подготовить Кледа к виду огромной чёрно-бурой туши с зубастой пастью и устрашающих размеров рогом на лбу, которая при виде них заворочалась в попытках подняться на ноги.

Ал-Дегир жестом скомандовал поворачивать назад, и они стали осторожно отходить за валуны, чтобы не спровоцировать нападение поспешным бегством. Правда, лошади сами стремились ускорить шаг, так что приходилось их придерживать, в надежде, что пронесёт. Но увы… Когда они почти добрались до противоположного края преграды, яратик вышел из-за валунов и уставился на них недобрым взглядом. Немного «подумав», он взревел так, что лошади сорвались в галоп вниз по склону. Яратик бросился вслед. Земля задрожала.

Спину Кледа обожгла волна страха, которую он одним вдохом собрал и преобразовал в боевую готовность. Все мысли вылетели из головы, осталось только тактическое восприятие. Зрение обрело небывалую чёткость, а движения — экономность. Ал-Дегир махнул рукой в сторону нескольких такк, сохранившихся в «тени» валунов, не пускавших последующие осыпи, крикнув:

— Давай туда!

К счастью лошади худо-бедно повиновались. Ал-Дегир ловко зацепился за ветку с первого же захода, привстав в седле, и тут же оседлал её, забросив ноги благодаря инерции, а вот Клед не успел. Он собирался вскочить на то же дерево, но лошадка амахаги, освободившись от всадника, бросилась вниз по склону ему наперерез, так